️
Наверх
Влад, 51 - 5 августа 2007 18:53
Все
Отредактировано:05.08.07 18:54
вот есть один гениальный поэт МАЯКОВСКИЙ. понятен не все, и мне поэтому приятен! привожу отрывок его одного стихотворения, прочтите до конца, пожалуйста, и наслодитесь!
Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.
«Приду в четыре»,— сказала Мария.
Восемь.
Девять.
Десять.
Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.
В дряхлую спину хохочут и ржут
канделябры.
Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!
Ведь для себя не важно
и то, что бронзовый,
и то, что сердце — холодной железкою.
Ночью хочется звон свой
спрятать в мягкое,
в женское.
И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любёночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.
Еще и еще,
уткнувшись дождю
лицом в его лицо рябое,
жду,
обрызганный громом городского прибоя.
Полночь, с ножом мечась,
догнала,
зарезала,—
вон его!
Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного.
В стеклах дождинки серые
свылись,
гримасу громадили,
как будто воют химеры
Собора Парижской Богоматери.
Проклятая!
Что же, и этого не хватит?
Скоро криком издерется рот.
Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот,—
сначала прошелся
едва-едва,
потом забегал,
взволнованный,
четкий.
Теперь и он и новые два
мечутся отчаянной чечеткой.
Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие!—
скачут бешеные,
и уже
у нервов подкашиваются ноги!
А ночь по комнате тинится и тинится,—
из тины не вытянуться отяжелевшему глазу.
Двери вдруг заляскали,
будто у гостиницы
не попадает зуб на зуб.
Вошла ты,
резкая, как «нате!»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».
Что ж, выходите.
Ничего.
Покреплюсь.
Видите — спокоен как!
Как пульс
покойника.
Помните?
Вы говорили:
«Джек Лондон,
деньги,
любовь,
страсть»,—
а я одно видел:
вы — Джоконда,
которую надо украсть!
И украли.
Опять влюбленный выйду в игры,
огнем озаряя бровей загиб.
Что же!
И в доме, который выгорел,
иногда живут бездомные бродяги!
Дразните?
«Меньше, чем у нищего копеек,
у вас изумрудов безумий».
Помните!
Погибла Помпея,
когда раздразнили Везувий!
Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен,—
а самое страшное
видели —
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?
Добавить комментарий
Комментарии: 10
действительно, есть разные проявления гения, есть и кич и высокое да истинное, есть черное и белое, есть М и Ж, есть верх и низ, есть небо и земля в конце концов...
но каждый ткнет пальцем ( желтым, красным, черным..) в свое высокое да истинное, белое и единственно правильное...
на мой взгляд, именно непохожесть, разнообразие точек зрения, интересов да и вообще людей делает общение по-настоящему интересным, а предсказуемость в тоску и скуку вгоняет как бы громко мы не кричали о том, что хочется наиполнейшего взглядов да мыслей своих другим разделения...
разве не так?
но каждый ткнет пальцем ( желтым, красным, черным..) в свое высокое да истинное, белое и единственно правильное...
на мой взгляд, именно непохожесть, разнообразие точек зрения, интересов да и вообще людей делает общение по-настоящему интересным, а предсказуемость в тоску и скуку вгоняет как бы громко мы не кричали о том, что хочется наиполнейшего взглядов да мыслей своих другим разделения...
разве не так?
Влад, в свое время меня зацепило это стихотворение, и наверняка его знают все, но все-таки (что ЗНАТЬ - это совсем другое, ты поймешь, это точно :))):
ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде. Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще - выгонишь, может быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят - он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде. Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. Сегодня сидишь вот, сердце в железе. День еще - выгонишь, может быть, изругав. В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась. Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас. Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б. Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. Если быка трудом уморят - он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых. Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем. Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени. И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа. Завтра забудешь, что тебя короновал, что душу цветущую любовью выжег, и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек... Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.
"Облако в штанах"? - отличная лирика... хотя мне больше нравится "Флейта-позвоночник" и коротенькое "А все-таки ".
согласна с некоторыми комментаторами в том, что поэзия она разная.
В. Маяковский был знаковым агитирующим, политически активным поэтом своего времени с "рваным" ритмом, четким слогом, имеющим своей целью звучать именно как агитка, призыв к революции.
несмотря на то, что я сама уважаю его творчество, не считаю, что люди, делающие выбор в пользу "слюней" на бумаге, как ты выразился, далеки от истинно гениального, ведь гений человеческий проявляется по-разному.. поэтому, на мой взгляд, любые человеческие оценки по сути своей СУБЪЕКТИВНЫ!..
согласна с некоторыми комментаторами в том, что поэзия она разная.
В. Маяковский был знаковым агитирующим, политически активным поэтом своего времени с "рваным" ритмом, четким слогом, имеющим своей целью звучать именно как агитка, призыв к революции.
несмотря на то, что я сама уважаю его творчество, не считаю, что люди, делающие выбор в пользу "слюней" на бумаге, как ты выразился, далеки от истинно гениального, ведь гений человеческий проявляется по-разному.. поэтому, на мой взгляд, любые человеческие оценки по сути своей СУБЪЕКТИВНЫ!..
помоему поэзия это ..что-то превоначально связанная с эмоциями а занчит она может быть и мягкой и жесткой :)
люди разные!
Кстати..не все что запутанно интересно.
И не все что просто интересно...
Скорее гениально объеденить оба качества... - неординарность сюжета и стиль исполнения..но при этом чтобы оно имело смысл (адекватный)
люди разные!
Кстати..не все что запутанно интересно.
И не все что просто интересно...
Скорее гениально объеденить оба качества... - неординарность сюжета и стиль исполнения..но при этом чтобы оно имело смысл (адекватный)
поэзия, если это поэзия, не терпит слюней! это достаточно жесткое искуссво.
Было поздно.
За окнами глухо валил снег.
Потребляя коньяк как микстуру,
я глядел на экран из-под припухших век
и писал тебе письма, терзая клавиатуру.
Ветер стихнет к утру,
и белый дым над трубой
предвестит морозы, солнце, колючий иней.
А пока – не уснуть. Мысли мои с тобой.
А наутро мой поезд едет в места иные,
где, возможно,
будет ещё холодней
мне в чужих домах (по сравнению с этим),
и потянутся жёсткие связки
ночей и дней,
но пребудет в сердце твой образ светел…
Ночь почти завершилась – четыре.. нет, скоро пять.
Ненадолго прилечь
заставляю себя, и снова
сожалею, что не приласкать мне и не обнять
ни твоей шеи, ни плеч …
ни всего остального.
Было поздно.
За окнами глухо валил снег.
Потребляя коньяк как микстуру,
я глядел на экран из-под припухших век
и писал тебе письма, терзая клавиатуру.
Ветер стихнет к утру,
и белый дым над трубой
предвестит морозы, солнце, колючий иней.
А пока – не уснуть. Мысли мои с тобой.
А наутро мой поезд едет в места иные,
где, возможно,
будет ещё холодней
мне в чужих домах (по сравнению с этим),
и потянутся жёсткие связки
ночей и дней,
но пребудет в сердце твой образ светел…
Ночь почти завершилась – четыре.. нет, скоро пять.
Ненадолго прилечь
заставляю себя, и снова
сожалею, что не приласкать мне и не обнять
ни твоей шеи, ни плеч …
ни всего остального.
